А снег идет...

Читая журнал «Истоки», издаваемый нашим старинным другом по Сибири, Прохоровым С.Т., я натолкнулась
на стихотворение Михаила Андреева «Домой», где пер-
вые строки характеризуют снег «пушистый и пологий», а
человек несмотря ни на что идёт домой. И мне невольно
вспомнилось, как в юности я тоже шла домой... по снегу.
А дело было под Новый год. Я проходила педпрактику
в соседнем Верхне-Донском районе, в селе Песковатско-
Лопатинском. Меня отпустили с работы, так как ёлку уже
провели и начинались каникулы. Мне надо было ехать
домой в Вёшенский район, в хутор Меркуловский, где
в это время проживали мои родители.
Расстояние небольшое около сотни километров.
Но сложность заключалась в том, что прямой связи между
районными центрами не было. Летом можно было по Дону
на быстроходном катере «Ракета» легко добраться, но,
правда, если сумеешь во время подъехать, к моменту
отправления. А зимой Дон скован льдом и предстояло
добираться только наземным транспортом. Мой директор
сам, будучи вешенцем, знал об этой проблеме — нелегкой
зимней дороге, поэтому принял непосредственное участие.
Договорился, чтобы меня подвезли до райцентра — ста-
ницы Казанской, а потом посоветовал разыскать его
школьного товарища, который ежегодно встречает Новый
год с родителями, то есть, в Вёшенской. И мне очень
повезло: приятель моего директора вместе с семьёй, женой
и сыном, как раз собрались ехать в Вешки, и меня охотно




взяли. Попутно завезли в станицу Базковскую, а сами
поехали дальше.
А вот с Базков я не знала, как добираться. Зайдя в
какую то контору, позвонила отцу, в надежде, что он
что нибудь посоветует, придумает. Но он, видимо, озабо-
ченный своими предновогодними проблемами председа-
теля рабкоопа, не вник в ситуацию, что это зима, что транс-
порта может и не быть, и что я людей-то меркуловских
не знаю, в ответ буркнул: «Ищи, может быть и есть кто-
нибудь с хутора».
Но так как это была уже вторая половина дня, люди
порешав свои дела с утра, видимо, поторопились домой,
и поэтому я ничего и никого не нашла.
Выйдя на профиль, стала «голосовать». Меня подвезли
до Меркуловского поворота. Шёл пушистый, пологий снег.
Постояв немного на этом повороте, я поняла, что ожидать
то мне нечего... И решила «была, не была» пойду пешком.
А от поворота до хутора было километров пятнадцать.
Конечно, в летнее время я бы легко преодолела это
расстояние. Но зимой, когда уже в пятом часу начинает
темнеть, это было безумием!..
Но, как говорится, «молодо-зелено». Я пошла в том
направлении, куда вела дорога. Но вскоре дорогу
так замело, что я уже не понимала, по дороге иду или
сбилась с пути. Мысль лихорадочно билась: «Вернись!
Заблудишься и вряд ли сможешь добраться до села».
Но, оглянувшись назад, поняла, что и возвращаться уже
некуда — следы сразу же заметает.
Вот тут-то по-настоящему стало страшно. А ещё
прибавилось страха из-за вспомнившихся рассказов о вол-
ках, которые в зимнее время близко подходят к селу, так
как голодные и жаждут чем-либо поживиться.

Сумерки зимой в степи наступают быстро. Я шла уже,

не разбирая дороги, порою глубоко проваливаясь в снег.

В голове возникали страшные картины: то ли я замерзну




и степи, то ли меня загрызут голодные волки. Очень жаль
было себя, маму, сестру, да и отца, который, конечно
же, тоже любил меня. Не надеясь уже больше ни на что,
И просто брела по полю в снегу, и молила Бога о том,
чюб где-нибудь замаячил огонёк: это бы означало, что
подхожу к селу и смогу, хотя бы через какое-то время
прибиться к жилью. Мне уже было всё равно: к знакомым
и in к незнакомым, лишь бы к людям, лишь бы спастись.
И вдруг я услышала какой-то звук, очень невнятный
и время от времени исчезающий. Мне стало ещё странее «А не схожу ли я с ума от отчаяния, и ветер, который
разгулялся к ночи, принимаю за какой-то материальный
звук?» Но я всё-таки решила идти на этот звук. Сердце
билось так, что готово было, как казалось, выскочить из
груди.
Радости моей не было предела, когда наконец то, я
явно различила звук работающего трактора и уже целе-
направленно ринулась на этот звук. Но теперь лихорадочно
билась только одна мысль: «Успеть! Успеть, во что )ы
то пи стало!». Кричать было бесполезно, всё равно никто
не услышит.
И я дошла. Когда окликнула мужчин, грузивших солому
па прицеп к трактору, они оцепенели от неожиданности. Но
потом наперебой ругали меня, что могла бы погибнуть.
Они ведь тоже совершенно случайно приехали за соломой
в пень, где осталась скирда, ведь завтра же Новый Год,
решили подсуетиться сегодня и поэтому поздно выехали.
Они усадили меня в кабину трактора, а одному пришлось
забраться в прицеп с соломой.
И когда уже окончательно было темно, и я появилась
дома, здесь была паника. Мама, узнав от отца, что я звонила,
п он мне ничем не помог, просто была в отчаянии. Зная
мои характер, она предположила, что я могу отправиться
н пешком в непогоду. Что и подтвердилось.
Но всё хорошо то, как говорят в народе, что хорошо
кончается. Мне повезло...