Беляева Наталья
Родилась в городе Гуково в 1964 году, после окончания школы № 18 получила высшее образование в Новочеркасском политехе. Работала председателем профкома и ведущим специалистом отдела кадров ЗАО «Швея» в городе Гуково. Имею двух дочерей и сына. С 2008 года была вынуждена стать домохозяйкой. Свои «пробы пера» начала именно на предприятии, но серьёзным хобби это стало с 2016 года. На сегодняшний день – это любимое занятие, лучшее лекарство и способ самовыражения. Узнав о том, что в нашем городе существует литобъединение «Лира», была рада стать его участником.
Выпустила поэтический сборник "Яблоки падают"
Летом 2020 года вступила Союз Писателей Дона
Выпустила поэтический сборник "Яблоки падают"
Летом 2020 года вступила Союз Писателей Дона
Сто тысяч строк
Я падаю с небес к себе на землю,
Сдирая лоск с изнеженных телес,
Затягиваю собственную пЕтлю,
Сжимая кем-то жалованный крест.
К надёжности камней от зыбкой выси,
Ломая и покой, и позвонки…
Но не взошли кладбищенских ирисов
Пока ещё суровые ростки.
Пока ещё куётся ключ скрипичный,
А нотный стан и гнётся и болит,
И муза, что задержана с поличным
То воет одиноко, то скулит.
Но даже если я ошибся дверью,
То всё равно до судорог готов
Писать, ломая клавиши и перья,
Сто тысяч строк невыплаканных слов.
На одном дыхании
Затаит дыхание мой свет, -
Так и мне вдохнуть не суждено.
Кто и как сподобил нам, ответь,
На двоих дыхание одно?
Так и делим надвое с тобой
Каждый божий воздуха глоток,
То, как слёзы, чистый, то дрянной,
То студёный лёд, то кипяток.
Если годы с нашего двора
Разводили разною тропой,
Смешивали разные ветра
Мы в одно дыхание с тобой.
А когда, чем горше, то длинней,
Был тяжёлый день неумолим,
Ты спасался верою моей,
Я дышала именем твоим.
Лягут в пыль большие города,
Станет солнце, выгорев, седым
Прежде, чем остынет навсегда,
Пепел мой смешается с твоим
Мы с тобой одной крови
Волк нахмуренный, волк лобастый,
Это ты, мой былой малец.
«Чем губастее – тем любастей»,-
Так смеялся с тебя отец.
До мурашек, до злой боли
Мне знакомы и резкий жест,
И смешинка в твоём пароле, -
Бог не выдаст, свинья не съест…
Только логово – не чертоги,
Лоб не зря на отцов похож,
Только взорваны все дороги,
По которым ты не… идёшь.
Бог ли выдал? Свинья ли съела?
Что теперь нам с тобой до них,
Что до прошлого нам за дело,
Поделённого на двоих?
Жизнь уже не начать снова,
Сроку давности - свой срок.
Мы с тобою – одной крови,
Не волчонок уже, - волк.
Эй, атланты!
...Трубачи, расчехляйте трубы,
Начинайте свою песню!
До сегодня был путь трудным,
До сегодня был стих пресным,
Но счастливый упал жребий, -
И сомнения бегут, скалясь,
Эй, атланты, бросайте небо!
Я сегодня одна справлюсь.
Я – в местах, где никто не был
И не будет уже, может.
Здесь такое горит небо,
Что... мороз по земной коже.
Из тетрадок своих тесных
Выдираю стихов глупость,
И ногами пишу песни
На пустынных листах улиц.
Трубачи, расчехляйте трубы,
Начинайте свою песню!
Он пришёл, мой денёк блудный,
Он пришёл. Значит, всё честно.
Мой принц
Я стала твоей королевою верной,
Я песнею стала твоей колыбельной,
Я стала бы всем, не подумав ни разу,
Да ты уже вырос, мой принц черноглазый…
Ты - время сквозь пальцы, песком в пирамидке,
Судья и защитник, пароль и визитка…
Мой плач до истерик и смех до икоты,
Мой крест неподъёмный, откуда и кто ты?
Откуда в тебе несусветная сила?
Как кровь от озноба твоя не остыла,
Как кровь не вскипела в горячечном жаре,
Как смерть не надела блестящей тиары?
От жесткого трона и божьего гнева
Тебя не спасла твоя мать – королева.
Но всё же, мой мальчик, мой принц, моя боль,
В глубоком поклоне склониться позволь…
Я падаю с небес к себе на землю,
Сдирая лоск с изнеженных телес,
Затягиваю собственную пЕтлю,
Сжимая кем-то жалованный крест.
К надёжности камней от зыбкой выси,
Ломая и покой, и позвонки…
Но не взошли кладбищенских ирисов
Пока ещё суровые ростки.
Пока ещё куётся ключ скрипичный,
А нотный стан и гнётся и болит,
И муза, что задержана с поличным
То воет одиноко, то скулит.
Но даже если я ошибся дверью,
То всё равно до судорог готов
Писать, ломая клавиши и перья,
Сто тысяч строк невыплаканных слов.
На одном дыхании
Затаит дыхание мой свет, -
Так и мне вдохнуть не суждено.
Кто и как сподобил нам, ответь,
На двоих дыхание одно?
Так и делим надвое с тобой
Каждый божий воздуха глоток,
То, как слёзы, чистый, то дрянной,
То студёный лёд, то кипяток.
Если годы с нашего двора
Разводили разною тропой,
Смешивали разные ветра
Мы в одно дыхание с тобой.
А когда, чем горше, то длинней,
Был тяжёлый день неумолим,
Ты спасался верою моей,
Я дышала именем твоим.
Лягут в пыль большие города,
Станет солнце, выгорев, седым
Прежде, чем остынет навсегда,
Пепел мой смешается с твоим
Мы с тобой одной крови
Волк нахмуренный, волк лобастый,
Это ты, мой былой малец.
«Чем губастее – тем любастей»,-
Так смеялся с тебя отец.
До мурашек, до злой боли
Мне знакомы и резкий жест,
И смешинка в твоём пароле, -
Бог не выдаст, свинья не съест…
Только логово – не чертоги,
Лоб не зря на отцов похож,
Только взорваны все дороги,
По которым ты не… идёшь.
Бог ли выдал? Свинья ли съела?
Что теперь нам с тобой до них,
Что до прошлого нам за дело,
Поделённого на двоих?
Жизнь уже не начать снова,
Сроку давности - свой срок.
Мы с тобою – одной крови,
Не волчонок уже, - волк.
Эй, атланты!
...Трубачи, расчехляйте трубы,
Начинайте свою песню!
До сегодня был путь трудным,
До сегодня был стих пресным,
Но счастливый упал жребий, -
И сомнения бегут, скалясь,
Эй, атланты, бросайте небо!
Я сегодня одна справлюсь.
Я – в местах, где никто не был
И не будет уже, может.
Здесь такое горит небо,
Что... мороз по земной коже.
Из тетрадок своих тесных
Выдираю стихов глупость,
И ногами пишу песни
На пустынных листах улиц.
Трубачи, расчехляйте трубы,
Начинайте свою песню!
Он пришёл, мой денёк блудный,
Он пришёл. Значит, всё честно.
Мой принц
Я стала твоей королевою верной,
Я песнею стала твоей колыбельной,
Я стала бы всем, не подумав ни разу,
Да ты уже вырос, мой принц черноглазый…
Ты - время сквозь пальцы, песком в пирамидке,
Судья и защитник, пароль и визитка…
Мой плач до истерик и смех до икоты,
Мой крест неподъёмный, откуда и кто ты?
Откуда в тебе несусветная сила?
Как кровь от озноба твоя не остыла,
Как кровь не вскипела в горячечном жаре,
Как смерть не надела блестящей тиары?
От жесткого трона и божьего гнева
Тебя не спасла твоя мать – королева.
Но всё же, мой мальчик, мой принц, моя боль,
В глубоком поклоне склониться позволь…
Шагает пехота…
…В городок мой заштатный,
Где тюльпаны красны,
В пограничный и ратный
Май вернулся с войны.
Здесь помпезна не слишком
Оркестровая медь,
А на марше - мальчишки
По четырнадцать лет.
Им сейчас хулиганить
Не к лицу, не с руки,
Их осанка - на грани,
Их движения резки,
Раз! - шагает пехота,
И пилотки - на бровь,
Два! - и капельки пота
Вниз стекают, как кровь.
Не в размер гимнастёрки
На мальчишках худых,
Завтра будут пятёрки,
А сегодня у них –
Совершенство движений
И внатяг пояса,
Там, в охапках сирени-
Одноклассниц глаза.
Раз! - чеканят мальчишки,
Два! - за ними вослед
Под Калугой погибший
Мой единственный дед,
Раз! - другие из бездны
Вдруг являются мне
Крестным ходом победным,
Два! - мороз по спине…
На часок, но живые
Стражи русских побед,
Впереди - рядовые
По четырнадцать лет.
Провинциальный парад
победы…
Отутюжен мундир, и нехитрым путём,
До смешного простым, неопасным, недлинным,
Мы сто двадцать шагов за минуту пройдём,
Выгибая в струну занемевшие спины.
Что ещё нам суметь на обочье земель,
Где Кремля далеки генеральские звёзды,
Где висит до сих пор вся на дырах шинель,
И у внуков болят прадедóвьи занозы.
Здесь солёных кровей проливались моря,
Здесь поля до сих пор одеваются в хаки,
И забывшим в укор зажигает земля
Миллионы свечей - поминальные маки.
Этих братских могил – бесконечных полей,
Не отмолишь уже у небесных престолов,
Но сто двадцать шагов ты сегодня сумей
Самым строгим пройти из земных протоколов
Военная тайна…
Спросил буржуин, уцелевший в бою:
Где прячешь военную тайну свою?
- Зачем тебе знать, незадачливый тать,
Тебе всё равно никогда не понять,
Совсем не у жала стального копья
Сокрыта военная тайна моя.
Она – не оружия ратная мощь,
Она - в тишине у берёзовых рощ,
Под мраморно-серым солдатским плащом
И в сгорбленных спинах над вечным огнём.
Придавлена мощью надгробных камней,
Течёт по морщинам седых матерей
И хрипло кричит в похоронках ребят.
Сожгли бы, да только в огне не горят.
Она - под крылом вожаков-журавлей,
Да в русском "авось", что и смерти сильней,
Колышется в море синеющих льнов,
До дыр зацелована в письмах сынов,
Шагает в бессмертной шеренге полка,
В мурашках по темени от сквозняка,
Что дует по нашим равнинам досель,
С востока - на запад, до края земель...
Узнал, где военная тайна Руси?
Теперь, если сможешь, с собой уноси.
Памятник
Сдвинули серые лбы,
Изломали брови,
В строгие стали ряды,
Кулаки суровы.
Стиснули зубы и рты
Ни кивка, ни звука,
В камень одеты черты
И сердец стуки.
Вдруг каменею и я,
С ними - целым.
Так ли штыков острия
Достают тело?
Больно. Наверное, так,
И больней боли.
Что ж мы застыли, земляк,
Вопреки воле?
Ни рукавом шевельнуть,
Ни глазом,
Руки не сложим на грудь
Все, разом…
Рядом шумят то шаги,
То платаны,
Да убоятся враги
Нашей тайны,
Нас, и живых, и беспечных,
Хранить будут
Камни, которые вечны,
Не то, что люди.
…В городок мой заштатный,
Где тюльпаны красны,
В пограничный и ратный
Май вернулся с войны.
Здесь помпезна не слишком
Оркестровая медь,
А на марше - мальчишки
По четырнадцать лет.
Им сейчас хулиганить
Не к лицу, не с руки,
Их осанка - на грани,
Их движения резки,
Раз! - шагает пехота,
И пилотки - на бровь,
Два! - и капельки пота
Вниз стекают, как кровь.
Не в размер гимнастёрки
На мальчишках худых,
Завтра будут пятёрки,
А сегодня у них –
Совершенство движений
И внатяг пояса,
Там, в охапках сирени-
Одноклассниц глаза.
Раз! - чеканят мальчишки,
Два! - за ними вослед
Под Калугой погибший
Мой единственный дед,
Раз! - другие из бездны
Вдруг являются мне
Крестным ходом победным,
Два! - мороз по спине…
На часок, но живые
Стражи русских побед,
Впереди - рядовые
По четырнадцать лет.
Провинциальный парад
победы…
Отутюжен мундир, и нехитрым путём,
До смешного простым, неопасным, недлинным,
Мы сто двадцать шагов за минуту пройдём,
Выгибая в струну занемевшие спины.
Что ещё нам суметь на обочье земель,
Где Кремля далеки генеральские звёзды,
Где висит до сих пор вся на дырах шинель,
И у внуков болят прадедóвьи занозы.
Здесь солёных кровей проливались моря,
Здесь поля до сих пор одеваются в хаки,
И забывшим в укор зажигает земля
Миллионы свечей - поминальные маки.
Этих братских могил – бесконечных полей,
Не отмолишь уже у небесных престолов,
Но сто двадцать шагов ты сегодня сумей
Самым строгим пройти из земных протоколов
Военная тайна…
Спросил буржуин, уцелевший в бою:
Где прячешь военную тайну свою?
- Зачем тебе знать, незадачливый тать,
Тебе всё равно никогда не понять,
Совсем не у жала стального копья
Сокрыта военная тайна моя.
Она – не оружия ратная мощь,
Она - в тишине у берёзовых рощ,
Под мраморно-серым солдатским плащом
И в сгорбленных спинах над вечным огнём.
Придавлена мощью надгробных камней,
Течёт по морщинам седых матерей
И хрипло кричит в похоронках ребят.
Сожгли бы, да только в огне не горят.
Она - под крылом вожаков-журавлей,
Да в русском "авось", что и смерти сильней,
Колышется в море синеющих льнов,
До дыр зацелована в письмах сынов,
Шагает в бессмертной шеренге полка,
В мурашках по темени от сквозняка,
Что дует по нашим равнинам досель,
С востока - на запад, до края земель...
Узнал, где военная тайна Руси?
Теперь, если сможешь, с собой уноси.
Памятник
Сдвинули серые лбы,
Изломали брови,
В строгие стали ряды,
Кулаки суровы.
Стиснули зубы и рты
Ни кивка, ни звука,
В камень одеты черты
И сердец стуки.
Вдруг каменею и я,
С ними - целым.
Так ли штыков острия
Достают тело?
Больно. Наверное, так,
И больней боли.
Что ж мы застыли, земляк,
Вопреки воле?
Ни рукавом шевельнуть,
Ни глазом,
Руки не сложим на грудь
Все, разом…
Рядом шумят то шаги,
То платаны,
Да убоятся враги
Нашей тайны,
Нас, и живых, и беспечных,
Хранить будут
Камни, которые вечны,
Не то, что люди.
Друзья! Не бросайте любимых своих!
И грустно, и сыро, и вечер промок,
Сидит на порожке печальный бульдог,
Ничем успокоить собаку нельзя, -
По складке бульдожьей стекает слеза...
О чём ты печалишься, ласковый пёс,
Шершавый и плоский расклеился нос,
Игрушки забыты, вокруг - тишина.
И кость заберите, она не нужна…
Он молча страдает, красавец – француз,
И сгорбилась спинка, и хвостик кургуз,
Развесились уши, как будто флажки,
Защёчные пО полу тащит мешки…
И рвётся сердечко, и пробует выть,
И больше бульдожке не хочется жить,
Да что же за драма, что так тяжела?
Да просто Наташа из дома ушла!
Он горько гадает, зачем и куда,
А вдруг не вернётся, а вдруг навсегда?
Так вот он о чём, мой нешуточный стих,
Друзья! Не бросайте любимых своих!
Яблочное сердце
Утро. Осень. Сад остывший,
Хризантем горчащий сон,
Лёгкий ветер, отпустивший
Яблоко в мою ладонь…
Там, под кожицей холодной,
Разгоняя жар в крови,
Бьётся яблочное сердце,
Я бросаю… На! Лови!
И вкуси теплу вдогонку
Первосортного греха,
Краснобоких рубашонок
Под стволами – вороха!
Брызжет сок студёным утром
Манной божьей на губах,
И мальчишкой златокудрым
Убегает лето… Ах!
И запретен плод, и сладок…
Удержать хочу до слёз
Время падающих яблок,
До весны уснувших гроз…
Позови меня глазами
До обманчивой зимы,
Попроси за облаками
Нам любви, пускай взаймы…
А когда, полна смятенья,
На глазах очнусь у всех,
Яблоко падёт в колени,
Мой, замаливая грех…
Впервые озябши…
Как будто бы лето, и все еще жарко,
Но где-то по свету, ни шатко, ни валко,
С косой золотою под солнечной шляпкой
Бубновая осень крадется украдкой.
И пусть она в летней, зеленой жилетке,
Но в тихих садах уже зреют ранетки,
Горят георгинов пунцовые щеки,
Зарю разжигая на сонном востоке…
Пусть нежатся волны и бархатно солнце,
И прячутся звезды от зноя в колодце,
Но где-то под сердцем потянет истомой,
Да с поля повеет душистой соломой…
Да утро начнется молочным туманом,
Да гусь захлебнется не летним, гортанным,
Испуганным криком, не песней победной,
Проспавший в раю пассажир безбилетный…
Да я вдруг под утро, впервые озябши,
В кольце твоих крыльев, в полете уставших,
Согрею и плечи свои, и надежды,
Что солнце – навечно. Все будет, как прежде…
Микулину Л. И
В память о выдающемся Учителе
и земляке
…Наверно, от горя у нашей земли
Седеют до срока в степях ковыли,
Наверно, на счастье в мятущийся век
Рождается в мире такой человек…
Он раньше – в бою, а сегодня – в раю
Наш край, у России на самом краю,
Спасает и помнит. И знает, - в веках
Оставил наследство в надёжных руках.
Бездомную память несёт сквозняком,
У нашей же памяти - собственный дом,
Спасибо, Учитель. А мы, земляки -
Твои… благодарные… ученики…
Картошка да песня, да жаркий костёр,
Да шахты огнями горящий копёр,
Он так и не стал королём во дворцах,
Навечно студентом остался в сердцах.
Ты слышишь? Сейчас, из музейной тиши
Он с детской улыбкой куда-то спешит,
То в школу, то снова и снова в поход,
По милым степям, через годы, вперёд…
Пусть дождик не плачет, хотя ему жаль,
Пусть светлая-светлая бродит печаль,
Как он, с незабвенным своим рюкзаком,
Стучит по тропинке сейчас посошком…
И грустно, и сыро, и вечер промок,
Сидит на порожке печальный бульдог,
Ничем успокоить собаку нельзя, -
По складке бульдожьей стекает слеза...
О чём ты печалишься, ласковый пёс,
Шершавый и плоский расклеился нос,
Игрушки забыты, вокруг - тишина.
И кость заберите, она не нужна…
Он молча страдает, красавец – француз,
И сгорбилась спинка, и хвостик кургуз,
Развесились уши, как будто флажки,
Защёчные пО полу тащит мешки…
И рвётся сердечко, и пробует выть,
И больше бульдожке не хочется жить,
Да что же за драма, что так тяжела?
Да просто Наташа из дома ушла!
Он горько гадает, зачем и куда,
А вдруг не вернётся, а вдруг навсегда?
Так вот он о чём, мой нешуточный стих,
Друзья! Не бросайте любимых своих!
Яблочное сердце
Утро. Осень. Сад остывший,
Хризантем горчащий сон,
Лёгкий ветер, отпустивший
Яблоко в мою ладонь…
Там, под кожицей холодной,
Разгоняя жар в крови,
Бьётся яблочное сердце,
Я бросаю… На! Лови!
И вкуси теплу вдогонку
Первосортного греха,
Краснобоких рубашонок
Под стволами – вороха!
Брызжет сок студёным утром
Манной божьей на губах,
И мальчишкой златокудрым
Убегает лето… Ах!
И запретен плод, и сладок…
Удержать хочу до слёз
Время падающих яблок,
До весны уснувших гроз…
Позови меня глазами
До обманчивой зимы,
Попроси за облаками
Нам любви, пускай взаймы…
А когда, полна смятенья,
На глазах очнусь у всех,
Яблоко падёт в колени,
Мой, замаливая грех…
Впервые озябши…
Как будто бы лето, и все еще жарко,
Но где-то по свету, ни шатко, ни валко,
С косой золотою под солнечной шляпкой
Бубновая осень крадется украдкой.
И пусть она в летней, зеленой жилетке,
Но в тихих садах уже зреют ранетки,
Горят георгинов пунцовые щеки,
Зарю разжигая на сонном востоке…
Пусть нежатся волны и бархатно солнце,
И прячутся звезды от зноя в колодце,
Но где-то под сердцем потянет истомой,
Да с поля повеет душистой соломой…
Да утро начнется молочным туманом,
Да гусь захлебнется не летним, гортанным,
Испуганным криком, не песней победной,
Проспавший в раю пассажир безбилетный…
Да я вдруг под утро, впервые озябши,
В кольце твоих крыльев, в полете уставших,
Согрею и плечи свои, и надежды,
Что солнце – навечно. Все будет, как прежде…
Микулину Л. И
В память о выдающемся Учителе
и земляке
…Наверно, от горя у нашей земли
Седеют до срока в степях ковыли,
Наверно, на счастье в мятущийся век
Рождается в мире такой человек…
Он раньше – в бою, а сегодня – в раю
Наш край, у России на самом краю,
Спасает и помнит. И знает, - в веках
Оставил наследство в надёжных руках.
Бездомную память несёт сквозняком,
У нашей же памяти - собственный дом,
Спасибо, Учитель. А мы, земляки -
Твои… благодарные… ученики…
Картошка да песня, да жаркий костёр,
Да шахты огнями горящий копёр,
Он так и не стал королём во дворцах,
Навечно студентом остался в сердцах.
Ты слышишь? Сейчас, из музейной тиши
Он с детской улыбкой куда-то спешит,
То в школу, то снова и снова в поход,
По милым степям, через годы, вперёд…
Пусть дождик не плачет, хотя ему жаль,
Пусть светлая-светлая бродит печаль,
Как он, с незабвенным своим рюкзаком,
Стучит по тропинке сейчас посошком…
Кофе в полночь
Кофе в полночь, чашка белая,
Тьма за окнами куражится,
А стихи мои – несмелые,
Слово зА слово не вяжется…
Тишина трезвонит в колокол,
Что за ночь осатанелая…
Как на бойне, мысли – волоком,
Кофе черный, чашка белая…
Не осилить горечь горечью,
Деготь – сахаром подмешанный,
Как над пропастью, над полночью,
Кофе горький, чашка с трещиной…
Видно, варево – скоромное,
Раз осталось недопитое,
Что ж ты, жизнь моя, никчемная,
Кофе – дрянь, и чашка битая...
И в меня попали...
Золотым, взрывным напалмом
Хлынуло под небом синим
Повсеместным, пятибалльным
Штормом солнечным, равнинным...
Даже ангел щурит веки,
Ноги свесив с горизонта,
Вдаль, на тысячу парсеков,-
Свет подсолнечного блонда.
Заплескался в вечном споре
С ветром сильным, ветром синим
Мёд « Подсолнухова» моря,
РазлившИсь в краю былинном.
И в меня попали брызги
Разогретого шафрана,
Мне вчера, сейчас и присно
Удивительно и странно,
Что за автор искрометный
И безудержный, и страстный?
Уж который раз, бессчетный,
Сотворяет мир прекрасный…
Я стану подорожником …
Ей сколько душ ни дай, всё будет мало,
Они с годами об руку уходят...
Промокшая от слёз, земля устало
Несёт невоскрешаемую подать.
Кто белыми, кто чёрными корнями,
Мы прорастаем прямо в эту землю,
Становимся травой и тополями,
Меняя тело на цветы и стебли…
А может, мы такими же, как были
Останемся в неведомом обличье?
Святыми – кто без устали блажили,
И грешными – кто забывал приличья.
Дрожащими, как бедные осины
И стройными, как летние каштаны,
Прекрасными, как осенью рябины,
И, как весною вербы, долгожданны…
Репьём колючим, может, обернутся,
Кто разрывал в клочки чужие судьбы,
И хлебным полем к солнцу повернутся,
Кому родные нивы были лЮбы…
А мне бы отыскать милОго друга,
По запаху ладоней узнавая,
За первым страхом Дантового круга,
За первым наслаждением у рая…
Когда мы станем рощею и полем,
Мне протяни родные ветки - руки,
Чтоб залечить знакомые мозоли,
Я стану подорожником в разлуке…
Яблоки падают...
...Лето кончается,
Солнце не радует.
Падают яблоки -
Яблоки падают...
Катятся вниз
По садовой дорожке,
Брызгают соком
По теплым ладошкам.
Падают красные,
Желтые катятся,
Больше всего
Мне зеленые нравятся.
Век их недолог,
Сезонные страсти,
Пахнут до одури
Будущим счастьем...
Только бессовестно
Немочь-бессонница
Снова в постели
Со мною устроится.
Яблоки тоже
Зачем-то не спят,
Падают, падают
В дремлющий сад…
Кофе в полночь, чашка белая,
Тьма за окнами куражится,
А стихи мои – несмелые,
Слово зА слово не вяжется…
Тишина трезвонит в колокол,
Что за ночь осатанелая…
Как на бойне, мысли – волоком,
Кофе черный, чашка белая…
Не осилить горечь горечью,
Деготь – сахаром подмешанный,
Как над пропастью, над полночью,
Кофе горький, чашка с трещиной…
Видно, варево – скоромное,
Раз осталось недопитое,
Что ж ты, жизнь моя, никчемная,
Кофе – дрянь, и чашка битая...
И в меня попали...
Золотым, взрывным напалмом
Хлынуло под небом синим
Повсеместным, пятибалльным
Штормом солнечным, равнинным...
Даже ангел щурит веки,
Ноги свесив с горизонта,
Вдаль, на тысячу парсеков,-
Свет подсолнечного блонда.
Заплескался в вечном споре
С ветром сильным, ветром синим
Мёд « Подсолнухова» моря,
РазлившИсь в краю былинном.
И в меня попали брызги
Разогретого шафрана,
Мне вчера, сейчас и присно
Удивительно и странно,
Что за автор искрометный
И безудержный, и страстный?
Уж который раз, бессчетный,
Сотворяет мир прекрасный…
Я стану подорожником …
Ей сколько душ ни дай, всё будет мало,
Они с годами об руку уходят...
Промокшая от слёз, земля устало
Несёт невоскрешаемую подать.
Кто белыми, кто чёрными корнями,
Мы прорастаем прямо в эту землю,
Становимся травой и тополями,
Меняя тело на цветы и стебли…
А может, мы такими же, как были
Останемся в неведомом обличье?
Святыми – кто без устали блажили,
И грешными – кто забывал приличья.
Дрожащими, как бедные осины
И стройными, как летние каштаны,
Прекрасными, как осенью рябины,
И, как весною вербы, долгожданны…
Репьём колючим, может, обернутся,
Кто разрывал в клочки чужие судьбы,
И хлебным полем к солнцу повернутся,
Кому родные нивы были лЮбы…
А мне бы отыскать милОго друга,
По запаху ладоней узнавая,
За первым страхом Дантового круга,
За первым наслаждением у рая…
Когда мы станем рощею и полем,
Мне протяни родные ветки - руки,
Чтоб залечить знакомые мозоли,
Я стану подорожником в разлуке…
Яблоки падают...
...Лето кончается,
Солнце не радует.
Падают яблоки -
Яблоки падают...
Катятся вниз
По садовой дорожке,
Брызгают соком
По теплым ладошкам.
Падают красные,
Желтые катятся,
Больше всего
Мне зеленые нравятся.
Век их недолог,
Сезонные страсти,
Пахнут до одури
Будущим счастьем...
Только бессовестно
Немочь-бессонница
Снова в постели
Со мною устроится.
Яблоки тоже
Зачем-то не спят,
Падают, падают
В дремлющий сад…
Белый сон
…И снова этот белый-белый сон,
Озябший город, сонные березы...
Зима, надвинув белый капюшон,
Лениво грезит, распустивши косы.
Чуть слышен звон серебряных ветвей
И перешепот их заиндевелый …
Кто акварель российских январей
Нанес на холст невыносимо белый?
Но зимних солнц недлинная тропа
Такой короткой радостью сподобит,
И - дулом в спину, жестко, торопя,
А мой бокал до дна еще не дОпит!
Вот раньше солнца были высоки,
Часы листали долгую беспечность,
А мы в четыре теплые руки
Из льдинок слово складывали «вечность».
Растаял лед, дитя календарей,
Как и любовь, праматерь всех страданий,
Но будет много новых январей,
И белых снов, и чистых ожиданий.
Что будет?
Вчера ещё горбились хаты,
Наутро - стоят теремА...
Раскинула белые карты
Седая гадалка - зима.
Скажи мне, ворожка, что будет?
Что было - я знаю сама,
Остудит меня, не остудит
Метелей твоих кутерьма?
Что прячешь, червовая дама,
В усмешке холодной, седой,
Что видишь за белым туманом,
Под белой ресниц бахромой?
Обманчива первых снежинок
Пуховая нега и сласть,
И горечью скорбных поминок
Ещё обожжёт твоя власть...
Ещё отрезвит ледяными
Ветрами наотмашь, сплеча,
Казнит вечерами больными
За то, что была горяча...
Ещё померещатся ночью
В истошных стенаньях пурги
Беды завывания волчьи,
Её ледяные шаги...
В ответ промолчала седая,
Раскаркалось вслед вороньё,
Без слов я тебя понимаю,
И верю в гаданье твоё...
Птицы вольные…
В саду - зима, но яблони
Морозом обезболены,
Гуляет ветер западный,
И все ему позволено...
Гнет крылья изможденному,
Нахохленному ворону.
Как худо им, как холодно.
Как горько мне, как солоно...
Но ветер наиграется.
Устанет, наморозится...
Завоет тихо, жалобно.
В мой дом, глядишь, запросится.
А дом мой - стылый, лапотный,
На ужин-хлеб подсоленный.
Летите, ветер западный,
И грех мой неотмоленный ...
Летите вместе, милые.
Вы оба неприкаянны...
Как люди, вы встречаетесь-
Прощаетесь нечаянно.
Летите, птицы вольные,
У вас - дороги дальние,
А мне, под снег за окнами,
Стихи писать печальные ...
…И снова этот белый-белый сон,
Озябший город, сонные березы...
Зима, надвинув белый капюшон,
Лениво грезит, распустивши косы.
Чуть слышен звон серебряных ветвей
И перешепот их заиндевелый …
Кто акварель российских январей
Нанес на холст невыносимо белый?
Но зимних солнц недлинная тропа
Такой короткой радостью сподобит,
И - дулом в спину, жестко, торопя,
А мой бокал до дна еще не дОпит!
Вот раньше солнца были высоки,
Часы листали долгую беспечность,
А мы в четыре теплые руки
Из льдинок слово складывали «вечность».
Растаял лед, дитя календарей,
Как и любовь, праматерь всех страданий,
Но будет много новых январей,
И белых снов, и чистых ожиданий.
Что будет?
Вчера ещё горбились хаты,
Наутро - стоят теремА...
Раскинула белые карты
Седая гадалка - зима.
Скажи мне, ворожка, что будет?
Что было - я знаю сама,
Остудит меня, не остудит
Метелей твоих кутерьма?
Что прячешь, червовая дама,
В усмешке холодной, седой,
Что видишь за белым туманом,
Под белой ресниц бахромой?
Обманчива первых снежинок
Пуховая нега и сласть,
И горечью скорбных поминок
Ещё обожжёт твоя власть...
Ещё отрезвит ледяными
Ветрами наотмашь, сплеча,
Казнит вечерами больными
За то, что была горяча...
Ещё померещатся ночью
В истошных стенаньях пурги
Беды завывания волчьи,
Её ледяные шаги...
В ответ промолчала седая,
Раскаркалось вслед вороньё,
Без слов я тебя понимаю,
И верю в гаданье твоё...
Птицы вольные…
В саду - зима, но яблони
Морозом обезболены,
Гуляет ветер западный,
И все ему позволено...
Гнет крылья изможденному,
Нахохленному ворону.
Как худо им, как холодно.
Как горько мне, как солоно...
Но ветер наиграется.
Устанет, наморозится...
Завоет тихо, жалобно.
В мой дом, глядишь, запросится.
А дом мой - стылый, лапотный,
На ужин-хлеб подсоленный.
Летите, ветер западный,
И грех мой неотмоленный ...
Летите вместе, милые.
Вы оба неприкаянны...
Как люди, вы встречаетесь-
Прощаетесь нечаянно.
Летите, птицы вольные,
У вас - дороги дальние,
А мне, под снег за окнами,
Стихи писать печальные ...
